Встретимся на Альгамбре - Страница 81

— Я вижу тебя, маленький землянин. Впрочем, ты достаточно вырос. Что сделал твой плод? Вернул мне зрение? — спросил старый фроггс.

— И не только, — ответил Степан, с удовлетворением отмечая, как серая сморщенная кожа на голове собеседника чернеет, чешуя приобретает прежний блеск, движения старика становятся увереннее, голос звучит громче. — Надеюсь, что плод вернул вам здоровье и спас от старческой слабости. Это был мой дар. Я принес вам плод жизни, учитель. А сейчас долг выполнен, и мне пора идти. — И он направился к проему в стене, собираясь уходить.

— Но почему ты это сделал, — сказал ему вслед учитель. — Ведь я никогда не был добр к тебе?

Степан остановился на пороге.

— Вы учили меня. И ваши уроки оказались мне полезны. Вот и все, — Корнилову трудно было объяснить даже себе самому чувство справедливости, правильности, которое возникло от того, что он сегодня сделал.

— Кстати, вы были правы учитель, — не удержался землянин. — Перекусить левую жилу на шее метаморфа очень просто. Только, — он брезгливо поморщился, — кровь ящеров очень горькая.

— Кровь врага всегда сладкая, — учитель Ясмах не нуждался в подтверждении древней мудрости для своих афоризмов. — Хорошо, что ты ее попробовал. Молодец.

Высокая оценка, которой Степан никогда не удостаивался в детстве. И оба собеседника понимали, что сегодняшний поступок ученика не имеет к ней никакого отношения.

— Значит, ты считаешь жестокость оправданной? — продолжал допытываться старик, пытаясь приподняться, чтобы проводить уходящего. Корнилов вновь задумался и честно сказал:

— Я думаю, учитель, что нужно быть добрее. И тогда, может быть, больше людей принесут вам дары, когда вас в следующий раз настигнет старость.

И Степан торопливо пошел к флайеру, надеясь, что навсегда распрощался с прошлым и никогда больше не вспомнит ни с ненавистью, ни с благодарностью о своем фроггском учителе.

— Может быть, — глядя прозревшими глазами вслед уходящему землянину, задумчиво сказал учитель Ясмах. — Может быть.

Покидая Хасту, Корнилов собирался отправиться на Альтаир, но фроггские истребители перехватили Астарту уже на взлете. Очевидно, землянина «пасли» с самого момента появления в зоне фроггского влияния.

Отправляясь на Хасту вернуть долг, Степан совершенно не учел обострения галактической обстановки, вызванного последними событиями, хотя сам был их непосредственным участником и даже виновником.

При появлении перехватчиков, капитан быстро проверил деньги и документы и, без особой надежды, вызвал регуллианский счет. К его удивлению, тот оказался не заблокированным. Невзирая на грабительские проценты, Степан поспешно перевел всю сумму на фроггский банк и, без малейшего сожаления, выбросил в утилизатор регуллианскую золотую карточку.

Астарту конвоировали через ближайший портал на орбиту Фрогги, где в штабе разведуправления встречи с землянином с нетерпением дожидался прим-кард Луттьерхарфс.

— Нормальное соотношение полов на Фрогге всегда было десять к одному. Вернее, к одной. Наши прекрасные дамы всегда успевали сменить за свою недолгую жизнь по несколько мужей, — сказал Луттьерхарфсу Верховный Владыка, и маска его недовольно сморщилась, отражая смену настроения. — Но если так пойдет дальше, боюсь, что нашим женщинам скоро будет трудно найти себе женихов. Сколько кораблей ты просишь? Двести, триста?

Сегодня Седьмой Владыка казался усталым и говорил на удивление прямо без обычных словесных ухищрений. Чувствовалось, что неудачи и потери последних дней сильно подорвали его обычную самоуверенность.

— Говори, не бойся. Я дам столько, сколько ты попросишь. Союзники просили оказать тебе всемерную поддержку. Они очень довольны ходом переговоров. Итак?

— Я прошу всего пять, — кое-что просчитав в уме, ответил прим-кард. — И наберу экипажи из добровольцев. Сам сейчас отправлюсь в Академию, чтобы уговорить выпускников.

— Всего пять кораблей? И экипажи из курсантов-добровольцев? — с сомнением переспросил Верховный. — Боюсь, тебе не удастся найти такое количество дураков. Ты уверен, что одного выступления будет достаточно?

— Вполне, — знаменитый разведчик не сомневался в собственных возможностях.

Речь Луттьерхарфса, произнесенная перед выпускниками в актовом зале Военно-Космической Академии, до сих считается одним из непревзойденных образцов ораторского искусства и цитируется во всех современных учебниках риторики. А изобиловавшие в ней изречения из произведений древних философов и сейчас украшают стены многих залов и аудиторий Академии. Правда, тех, кто попытался бы отыскать эти замечательные слова в указанных произведениях, ожидало бы немалое разочарование — очевидно, при подготовке к выступлению, прим-кард не особенно тщательно отмечал тома и страницы. Впрочем, любителей рыться в древних сочинениях среди военных всегда было немного.

Удачный дипломатический опыт не прошел для прим-карда бесследно. Его яркое выступление оказалось не только эффектным, но и необыкновенно эффективным. Число добровольцев намного превысило необходимое, и прим-кард получил возможность выбрать наиболее подходящих. Припомнив рассуждения Владыки, Луттьерхарфс тщательно отобрал среди курсантов тех, у кого не было никаких шансов понравиться привередливым красавицам. На его кораблях собралась на редкость безобразная команда.

— В случае поражения, не так жаль, — цинично объяснил прим-кард своему доверенному лицу. — А в случае успеха у ребят появится хоть какая-то надежда. Но вообще, нам сейчас очень не помешали бы хоть один опытный адмирал и пара хороших агентов на Альфе Центавра, на Земле или хотя бы на Альтаире.